Скорее, из нежелания встречаться глазами с Димитровым, чем действительно как следствие острой нужды, весь монолог Македонски неторопливо и педантично осматривал свой Нимбус-1700, размышляя, как бы вел себя на месте Рафаила, довольно завидном месте, но все же изредка, не в силах сдержаться, бросал на говорившего быстрые хмурые взгляды. Кажется, общая тренировка внезапно возымела для капитана преувеличенно большое значение и его напутственная речь, которую, наверное, стоило поберечь до марта, по мнению ловца ставила перед командой не те цели. Впрочем, свои мысли Елеазар пока оставил при себе, так как стоило отдать Димитрову должное, он очень старался. И чем больше старался, тем явственнее было заметно, как он жутко нервничает, а подливать масло в огонь не хотелось.
Но на поле Македонски не сдержался. Все, что касалось его обязанностей как ловца, которые до этого каждую игру исполнялись им четко и почти без нареканий, воспринималось болгарином слишком болезненно.   
- Я собираюсь  м и н д а л ь н и ч а т ь  столько, сколько посчитаю нужным, - сухо проговорил Елеазар. - Неизвестно, будут ли еще общие тренировки, поэтому сейчас важно не победить, а выяснить, на что эти ребята способны и в чем их слабина. Игра, если ты не забыл, заканчивается, когда снитч пойман. 
С этими словами он последним протянул ладонь, запечатывая «узел дружбы».

Рик подойдя к команде ухмыльнулся услышав слова Феликса. Скажем так, по моему мнению оба твои предположения верны. Исподволь оценивающе глядя на команду противника. Однако не думаю что нам придется расслабляться. серьезности в голосе парня хватало. Это тебе мой дорогой друг отнюдь не Парижский отдых и учтивые реверансы, и эти девушки еще могут дать нам жару. Так что не буду говорить очевидного.
Таак у них кажется вратарь на прошлой сыгровке как то слабовато себя показал. Надо будет его ""проверить на вшивость" Шерри любимица парня выбралсь к тому времени из шкафчика куда Эрик ее  положил и недовольно шипя цапнула немца за шею своими когтями заставив недовольно мотнуть головой.
Ну вот, теперь опять воротник будет закапан. Опять чары... Недовольно морщась Рик оперевшись о метлу наблюдал за тем как собирается команда девушек, негромко роняя при этом. Дело в том, Феликс, что когда парни чрезмерно себя любят, то всегда приходится отдуваться девушкам. Впрочем, я как то маловато уверен, что юноши Хогвартса, даже хваленые гриффиндорцы смогут составить конкуренцию своим же девушкам в выносливости, уме и мастерстве. Но, это мое личное мнение. Впрочем время покажет... Змеекошка недовольно урча снова умостилась на плече охотника который пытался  придумать начало  игровой вариации благоприятной для своей команды.

Отредактировано Эрик Придд (2010-09-29 11:44:01)

Рината бежала к тренировочному полю и притормозила около свежих следов на снегу, нарушившие красоты мерцающего пласта. Она аккуратно ставила ногу в зияющие дыры, и, судя по их амплитуде и размеру, Харт была уже на месте. Приподняв выше шарф, чьи концы подхватил ветер и хлестанул ведьмочку по лицу, Рината быстро преодолела последние ямы и подошла к лавкам, где сидела гриффиндорка.
- Привет, - Коул улыбнулась и совершенно не расстроилась бы, если бы на нее не обратили никакого внимания. Привыкла, что манеры приличия существовали только в узких кругах студентов, в которые она не входила.
Стряхивая с ног ошметки снега, кое уже начали подтаивать и рисовать на форме темные холодные пятна, она заметила подошедших болгаров и приветливо помахала им рукой. Соревнования пусть остаются соревнованиями, квиддич всего лишь игра. Если бы Рината не была в воздухе столь же юркой и шустрой, сколько и чудной, а чудинки в ней было предостаточно, она вряд ли бы стала ловцом сборной команды Хогвартса. Ее жизненные позиции так разнились и излучали всемирную доброжелательностью, что это могло бы помешать Слизерину выигрывать кубки на соревнованиях. Но там, в небе, она чувствовала себя превосходно и, поддаваясь всеобщему азарту, чувствовала себя в игре легко и непринужденно. Похлопав себя по карманам, Рината вспомнила, что с прошлой тренировки забыла свои очки в раздевалке. Забежав в раздевалку, она быстро скинула с полки какое-то тряпье, под которыми нашла то, что искала. Резина дужек, примерзшая к дереву, не поддалась усилиям и с каждой попыткой грозилась порваться. Наложив заклинания тепла на  лед, Рината добилась успеха. Вынырнув из раздевалки на стадион, она заметила Бена, подоспевшего пока ее не было. И ему она тоже радостно помахала рукой, отчего ее хвосты запрыгали в такт.

Харлей Дэвидсон (Гриффиндор) - вратарь

Харлей вышел из раздевалки, закинув метлу на плечо, и пошел к площадке для квиддича по уже протоптанной тропинке. Команда противников была в полном составе, чего нельзя было сказать о сборной Хогвартса. Сложилось так, что в сборной оказались в основном девушки, но отказать им в мастерстве было невозможно. Гриффиндорец окинул взглядом стадион. Ряды запорошенных снегом сидений располагались достаточно высоко для того, чтобы зрители могли отчетливо видеть, что происходит в воздухе во время игры. На противоположных концах поля стояло по три золотых шеста высотой по двадцать метров с прикрепленными сверху кольцами. Они и являлись обязанностью Харлея. Небольшие снежные бугры на них говорили о том, что в квиддич здесь не играли довольно-таки давно. Дэвидсон остановился рядом с Элизабет, кинув внимательный взгляд на сборную Дурмстранга, но вскоре отвернувшись. Каждый был, похоже, озадачен предстоящей тренировкой. За вялой беседой с сокурсницей удалось скоротать время до появления Варнс, Поссибли и Коул.
- Может, стоит уже приступить к игре? – предложил Харлей, усмехнувшись. – А то наши противники, кажется, уже начинают скучать, – добавил гриффиндорец, кивнув головой в сторону дурмстрангцев.

Пора было приступать к решительным действиям. Мгновения запугивания, что Рафаил усиленно выпучивал глаза и корчил, по его мнению, пугающие физиономии, прошли, оставив за собой резь в глазах и чудом не вывихнутую челюсть, от злобного скрежетания зубами, и губы, которые настырно кривились в коварной ухмылке разбойника с большой дороги. Видимых признаков, свидетельствовавших о том, что усилия были не тщетны, Димитров не наблюдал, отчего челюсть свело еще больше, но уже от досады. Хогвартцы были до омерзения спокойны и даже не выглядели сосредоточенными на предстоящей игре, вызывая его немое негодования и довольство собственными, более организованными дурмстранговцами. Рафаил даже на время позабыл о своих наставлениях, тщательно заготовленных им прошлой ночью, любуясь своими игроками. Он испытал животрепещущее чувство гордости, преисполнившись которой, почувствовав себя наравне с хлопотливой матушкой, впервые выводящей в свет своих «птенчиков» и тайком утирающей слезы счастья, невольно наворачивающиеся на глаза при одном лишь взгляде на плоды собственных трудов, которые дали ростки в любимом дитятке. Единственное, что усмиряло его пыл, направленный на собственных соратников, это игроки сборной Хогвартса. Он мог как угодно, чаще всего безразлично, хотя иногда и крайне дружелюбно, относится к своим соперникам вне игрового поля, но сейчас, каждый, кто был на противоположной стороне, был его врагом с красной мишенью на лбу, каждый круг которой становился все насыщенней, пока не переходил в жирную точку в самом центре, в которую он мысленно прицеливался, забывая, что основная задача тренировки это скрыть свои истинные возможности и постараться вывести из спокойного равновесия соперника, дабы раскрыть резервы и тот максимум, на который он способен. Забывая об этом сам, он был уверен в своих игроках, каждый из которых не зря попал под его командование в сборную Дурмстранга и знал свое дело, лучше чем кто бы то ни было. В этом он был уверен. 
Приближение капитана противоборствующей сборной отразилось на Рафаиле упрямо поджатыми губами и прищуренным взглядом, которым он пытливо выслеживал каждое ее мельчайшее движение, не ожидая подвоха, но будучи готовым к любой неожиданности или неверному шагу.
- Нет, это мы готовы! – по-детски парировав светловолосой девушке, Димитров до боли сжал древко метлы, щеголяя побелевшими костяшками напрягшейся кисти и повернув голову вполоборота, скомандовал своим игрокам: - По метлам! – пытаясь перекрыть своими звуковыми вибрациями крик гриффиндорки, и тут же взметнулся в небо вслед за своей командой, которая без лишних слов капитана разбилась на поле в традиционное построение, где каждый мог контролировать свой участок до того как все кругом перемешается настолько, что тактические построения станут неважны, оставив место голым инстинктам и натренированным годами приемам.
Рафаил ревнивым взглядом обводил кольца соперников, пока Ян и хогвартский загонщик ввели в игру бладжеры, умело пикировавшись черными мячами, грозящим каждого из них направить в нокаут, или, как минимум, оставить пару живописных синяков на память о встрече. Сам капитан успел размахнуться битой, чтобы отвести маленького разбойника подальше от плеча Македонски, когда мисс Харт ввела в игру последний мяч, с которым и рванула, избежав розыгрыша, к кольцам. Позавидовав той прыти и неслыханной наглости, на которую она пошла, Димитров попенял сам себе, что не удосужился проконтролировать этот момент, хотя и признал, что на ее месте он сам, несмотря на биту в правой руке, уже устремился бы к воротам противника, пока никто еще не настроился на серьезную игру и наслаждался полетом.   
Жажда разгромной победы затмевала собой здравый смысл, он настолько желал продемонстрировать всю мощь их школы, что, не раздумывая, помчался наперерез своим же охотникам, гонимый единственной мыслью, во что бы то ни стало не допустить, чтобы счет в этом матче открыла сборная Хогвартса. Его капитанская ревность гнала его пуще ветра, дувшего в спину и бладжер просвистевший у уха, лишь еще больше распалил его в этой погоне, оставив брату одному разбираться с загонщиками Хогвартса, сочтя их небольшой угрозой сосбтвенному покою, тогда как светловолосый охотник представлялся сейчас большей угрозой, которую он отчего-то предпочел устранить самому, нежели предоставить эту задачу более умелым охотникам Теодору и Феликсу.
- Ивон, не смей пропустить этот мяч! – зачатки осмысленности стали пробиваться в мозг Димиnрова вместе с сократившейся скоростью и его внезапным самоустранением в погоне за мисс Харт. Необходимой помощью в этом нелегком деле, явился Ян, пославший ему вслед мяч, который Рафаил сильным ударом переправил вслед гриффиндорке, гарантированно надеясь произвести огромную помеху в прицельном броске в их нижнее кольцо. Зависнув в воздухе, он, стиснув зубы, наблюдал за дальнейшими событиями, получая истинное наслаждение от того, что видит. Капитан сборной Хогвартса приобретала в его глазах все больше веса, вызывая восхищенный интерес, поражая скептично настроенного на ее счет дурмстрангца, полагающего, что эта хрупкая девушка вряд ли будет способна противостоять его непобедимой армаде больше трех секунд без вреда для собственного здоровья.

Бен стоял рядом с капитаном своей команды, вокруг которой собрались другие игроки, и взглядом изучал соперников. В его обязанности как загонщика входило обеспечение безопасности своим, а также устранение любого чужого с пути держащего квоффл охотника. Поссибли не был одним из тех головорезов, которые швыряются бладжерами направо и налево, - он точно вычислял слабые звенья в тактике противника и при необходимости выводил их из строя. В то же время хаффлпаффец никогда не атаковал вратарей и ловцов, не принимая грязную игру в любых ее проявлениях, хотя в целях защиты мог сбросить того, кто понахальнее, с метлы, чему весьма способствовало его крупное телосложение.
По команде Харт парень оседлал метлу, держа ее в одной руке, второй же сжимал биту, закинутую ему на плечо, и в мгновение поднялся в воздух в окружении игроков своей команды, но на полпути стал сбавлять скорость, пока в конце концов не зависнул над полем гораздо ниже остальных. Его расчет был прост: хаффлпаффец знал, что Элизабет должна была вот-вот ввести мячи в игру, поэтому заранее выбрал стратегически верную точку для того, чтобы сходу запустить мяч в одного из охотников противоположной команды.
Еще на земле внимание парня привлек Феликс, который, в отличие от других игроков сборной Дурмстранга, не проявлял примерного рвения в доведении спортинвентаря до совершенства — он легонько, одними пальцами потрогал ветки своей метлы и на этом успокоился. Неудивительно, что первой жертвой был выбран именно, как самый неорганизованный, а значит не сосредоточенный.
Бен не смотрел вниз, где вовсю пудрила противникам мозги Элизабет, а вновь и вновь сканировал противников, чтобы убедиться в верности своего решения, поэтому крик капитана его сборной пришелся очень кстати. Опустив голову, парень увидел, как два мяча, разрезая воздушную массу своей обтекаемостью формы, стремительно приближались к игрокам.
Кинув еще один многозначительный взгляд на Зографа, хаффлпаффец отработанным годами махом руки отправил одного из «злодеев» в... капитана чужой команды. Решение было спонтанным, однако при этом верным: Димитров неадекватно отреагировал на ту вселенскую наглость, что позволила себе Харт, и с совершенно безумным взглядом и битой в руке кинулся наперерез своим охотникам в сторону охотницы. Бладжер пролетел в какой-то паре дюймов от головы болгарского капитана, но, кажется, ему этого оказалось достаточно для того, чтобы отстать от девушки, рвавшейся поразить одно из вражеских колец.
Тем временем другой загонщик болгар, обыграв Саммер в перестрелке бладжером, послал мяч в сторону капитана, который, подкорректировав направление мяча, задал тому цель помешать Элизабет закончить начатое. Бен пришпорил метлу и ринулся вперед, оставив Флинт в охрану Харлея и его колец.

Ян Димитров – загонщик сборной Дурмстранга.

Мой брат - это нечто. Я всегда это знал, но, оказываясь с ним на поле, убеждаюсь в этом еще раз. А потом еще и еще. К тому же, он павлин. Правда, перед такой оппонирующей нам командой я бы тоже стал павлином: распушил бы хвост, важничал бы, задирал бы всех. Но я, как всегда, спокоен и стою в сторонке, пока не дают сигнал начала тренировки. До этого, в отличие от остальных членов сборной, рассматривающих исключительно девушек и то как объекты воздыхания, а не противниц, я изучал их именно как игроков – и никак иначе, уделяя даже наибольшее внимание сильной половине их команды. Они были спокойны и уверены в себе – хотя, это всего лишь тренировка, нечего переживать. Я вновь перевел взгляд на брата, который уже оседлал метлу и выкрикивал о начале тренировки… да, о спокойствии и уверенности в том, что это в с е г о  л и ш ь тренировка, стоило побеседовать именно с ним – вдруг проникнется моими мыслями. Вздохнув, подошел вслед за хогвартским загонщиком к ящику, где стиснутые кожаными ремнями рвались в бой черные бладжеры и, как будто бы не замечая девушки, расстегивающей второй ремень, выпустил на свободу один из мячиков и тут же взлетел вслед за ним, покручивая в руках биту. Тренировка началась нечестно, что, в прочем, сразу же задало темп – хороший, не сонный, взбодрились, наверное, даже замерзшие на трибунах по осени мухи.
Пролетая мимо Елеазара, отогнал от него бладжер, врезав по нему битой с такой силой, что чуть не оглушил ловца сборной. Мяч полетел в сторону, кажется, Бенедикта, который посматривал на Зографа – это его внимание к нашему охотнику не укрылось от моего еще на земле, поэтому, клюнув на его обманный маневр, я направился в сторону Зографа, в то время как пущенный мною в его сторону бладжер полетел в моего переполошившегося из-за вопиющей наглости капитана хогвартской команды брата. На высоких скоростях разминувшись с Феликсом, направился ближе к нашим кольцам, куда, кажется, устремилась половина игроков. Не замечал раньше за собой стадного чувства, но что ж поделаешь. Направляясь к нашим кольцам, которые уже защитил Ивон, я увидел летящий в меня черный мяч: взяв чуть в бок, я рывком пошел на повышение, огибая бладжер и оказываясь позади него, чтобы очередным оглушительным ударом отправить его в сторону Бенедикта, посягнувшего на благополучие моего брата.

Положа руку на сердце, Елеазару было почти безразлично, сколько мячей поймает Ивон и сколько на той стороне поля пропустит верзила по фамилии Дэвидсон, так как уже после первой минуты игры стало понятно, что у девушек-спортсменок, вопреки бытовавшему среди болгар мнению, руки растут откуда нужно и на разгромный перевес в сто шестьдесят очков, благодаря которому и не жаль было бы как утешительный презент преподнести ловцу соперников на блюдечке снитч, полагаться никому уже не стоило. Так что все это броуновское движение над полем, в которое ловец вникал лишь настолько, чтобы ненароком не пропустить стремительное сближение с шальным бладжером, а то и вконец ошалелым загонщиком собственной команды, размахавшимся битой как мельница лопастями, по его мнению, могло представлять хоть какое-то значение лишь по окончании спарринга, когда Димитров, со свойственным ему скрупулезным, даже, возможно, чересчур скрупулезным подходом к обязанностям капитана устроит обязательный «разбор полетов», или еще позже, уже в виде шуточек и подковырок – реже единичной скупой похвалы – в течении нескольких последующих дней.       
Так что, заняв неплохую позицию в центре отведенного для игры воздушного пространства, Македонски, лениво дрейфуя из стороны в сторону, внимательно оглядывал поле, трибуны и кольца, не выпуская из виду и Коул. Опыт говорил, что появление снитча следует ожидать еще минут через… несколько, когда игроки немного выдохнутся и порастратят пыл, а счет сдвинется с мертвой нулевой отметки. Но, тем ни менее, исключения из правил никто не отменял.

И я верил, что это будет простая тренировка?! Ну и дурак же я. Наивный глупец, решивший, что придем, посмотрим, наследим, узнаем, на что там способна сборная Хогвартса, с девчонками пообщаемся, подружимся (особенно со мной и особенно после нашего фокуса с драконом), а тут вон какой финт ушами: состязаемся так, словно уже матч идет. Только трибуны что-то больно молчаливы. В прочем, задуматься нормально о таком повороте событий я не успел: Теодор был сбит вражеским снарядом – я же, не растерявшись, поймал самое ценное: квофл, естественно. И устремился к кольцам противника, петляя, как заяц среди препятствий. Обманный маневр, немного удачи и мы открываем счет.
- Дружище, не скучай,  - весело крикнул Елеазару, пролетая мимо и посматривая на хогвартских охотников, выстраивающихся в банальную фигуру. Нечто подобное пытались провернуть с нами и шармбатонцы. Видимо, все девушки мыслят одинаково. А пока мой разум порабощал вакуум… что-то странное со мной творилось, но это чувство странности я старательно игнорировал. Как мог.
Братья Димитровы, как я успел заметить, активно и жестоко лупили по бладжерам, метя в девушек: что ж, сами виноваты, сами начали жесткую игру, - мы же, охотники, рассредоточившись, караулили заветный мячик по всем позициям, изредка делая выпады, чтобы отнять его, но не попасть под обстрел. Мне показалось, что где-то что-то блеснуло, но не берусь утверждать, что то был снитч, может, часы на руке у кого из игроков. А пока, натянув на лицо лучезарную улыбку, пристроился рядом с Харт, кокетливо пихнув ее плечом.
- Девушка, а, девушка, можно пригласить вас на чай сегодня вечером? – прошептать это томным голосом на ушко белокурой бестии возможности не было, поэтому проорал на всю округу, отвлекая от игры и карауля квофл. В прочем, караулил я и ответ капитанши. Чисто из спортивного интереса. А пока Теодор и Стефан (который был Эриком) строили свои коварные планы.